Есть только один способ, из-за которого может умереть жнец. И, к сожалению, а, может, и не к сожалению, Алан этот способ хорошо знал. Рука непроизвольно потянулась к ткани пиджака на груди, чтобы схватиться и сильно сжать ее дрожащими пальцами. Ужасные шрамы, похожие на виноградные лозы с шипами, обвивающие тело и скручивающиеся в клубок прямо тут, под тканью пиджака и тонкой рубашки. Может, и в том они с мистером Фарреллом схожи. Интересно, что бы Алан делал, если бы Эрик… Нет, об этом не нужно думать! Эрик невероятно сильный, не то, что его бывший стажер, так что такое невозможно.
Он хотел уже было сказать что-то ободряющее, что-то, что помогло бы немного успокоить своего собеседника, поддержать его, извиниться за то, что заставил его вспомнить не самые приятные моменты жизни, однако ему помешал тот самый старик.
Он появился так внезапно, что Алан немного растерялся, совершенно забывая о том, что они вообще-то не должны были быть замечены обычными людьми, ведь они не настолько глупы, чтобы гулять по темным улицам города, где половина из умерших – это убитые при попытке ограбления, еще четверть – бытовая неосторожность, а еще четверть – тихая смерть от старости или инфаркта. Да, за свою жизнь и здоровье можно было не беспокоиться, убить жнеца не сможет ни одно смертное оружие, а вот два странных человека, будто не от мира сего, говорящие на подозрительные темы, могли бы привлечь ненужное внимание. Конечно, были случаи, когда жнецы сами выдавали себя перед теми, кому суждено было скоро умереть, но по понятным причинам мир синигами должен быть отделен от человеческого преградой неверия и  таинственности. Люди боятся такого, еще чего доброго, начнут охоту на жнецов, чтобы использовать в своих целях, или искать способ победить непобедимое. Все же людям надо с чем-то бороться. С чем-то невидимым. С жизнью, со смертью, с болезнью, с невидимыми врагами, собственной душой…  И не смотря на постоянное нахождение и призыв демонов в мир людей, многие не верят в то, что есть Ад. «Я вообще-то в это не верю, но почему бы не попробовать, а?»
И еще одна душа, которая уже горит в огне преисподней. Интересно, а существует ли какой-нибудь счастливый конец хоть для кого-нибудь в этих мирах? Все они поголовно играют незавидную роль, но кто-то же должен это делать.
И теперь, понимая, что странному человеку в балахоне ничего не угрожает и он твердо стоит на ногах, Алан внезапно осознал, что из не должны видеть! Не должны! Ни один смертный. Если только… Диспетчер с трудом подавил желание посмотреть в свою книгу, пытаясь свериться с именами жертв, может, он следующий, потому и видит их? А что, это возможно. Недаром же говорят, что на пороге конца можно увидеть смерть. Только не скелета в длинном балахоне с  острой косой, а обычного на вид человека в очках и деловом костюме с садовым инвентарем в руках. Видимо, Артмаэль подумал о том же, потому что вопросительно посмотрел на него. Не удержавшись, шатен засунул в карман руку и осторожно извлек оттуда серебряные часы. Когда-то они были совершенно новыми, а теперь будто от одного удара потеряли весь блеск, но ценность есть ценность, и отказываться он них диспетчер не собирался ни за что на свете. Время было прекрасно видно, не смотря на большую трещину, и оно еще не пришло. Рано. Потому он лишь едва заметно покачал головой. Пусть старик думает, что они опаздывают куда-то. Хотя как для старика он вел себя до подозрительного  живо и энергично.
Прямо как в подтверждение его мыслей мимо них на высокой скорости пронесся дилижанс, и лишь мистер Фаррелл, схвативший незнакомца за руку и отведший его в сторону от дороги, помог тому спастись от незавидной роди пострадавшего от бытовой неосторожности.
- Будьте осторожнее, жизнь слишком ценна, чтобы потерять ее столь глупо,- тоном, таким холодным и в то же время спокойным, каким с незнакомцем говорил Артмаэль, с Аланом не говорил за время их бесед ни разу, не смотря на нетактичное поведение наставника.
А он может, когда хочет, быть угрожающе-заботливым,- подумал почему-то бывший стажер, но все его мысли прервал очень громкий крик где-то недалеко от них, прямо за углом. Словно этот дьявольский дилижанс только и носился по улицам, ища жертву, которую можно было бы отправить на тот свет.
- Полагаю, кто-то оказался не столь везучим, как вы,- вновь подал голос Артмаэль, но почему-то это не сподвигло нового знакомого завершить беседу и убежать как можно дальше, но тот лишь фыркнул, совершенно не чуя в собеседниках, которых он потревожил, угрозы.
Алан почти вслух простонал. Что ж ему так не везет-то?! А потом кто? Еще один жнец? Или вообще демон, который с превеликим удовольствием бы тоже присоединился к «наблюдению за  работой мистера Хамфриза»! Ну, справедливости ради стоит заметить, что от мистера Фаррелла была польза, и немалая, а что этот старик? Лишняя морока!
- Полноте, такому старику, как я, пожившему свое, жизнь уже не так много может предложить.. Тем более, я все время хожу под руку с ее противоположностью,-  и, вопреки не только человеческой природе, а вообще здравому смыслу, развернулся и направился в сторону крика. Только этого еще не хватало!- Ах, кажется, у меня сегодня не выйдет отдыха... А бедный владелец похоронного бюро только думал, что удастся перевести дух... Не поможете ли мне, молодые люди?
- Может, еще рано для похоронного агентства?- неожиданно даже для себя спросил Алан, пытаясь угнаться за незнакомцем. Больше его раздражал не факт наличия постороннего лица во время выполнения его профессиональных обязанностей,  а отношение к тому, что только что умер, а может, и не умер, человек, а они лишь пожали плечами. Не повезло!
Что ответил собеседник, диспетчер услышать не смог от злости и стучащего даже в ушах сердца. Да что с ним сегодня такое? Настроение скачет от полного равнодушия до беспричинного гнева. Но он еще не профессионал своего дела. Он не привык к смерти вокруг себя. Он не привык пожимать плечами, когда умирает человек. Может, Артмаэль в силу возраста и опыта, стал немного черствым, чтобы реагировать на это, а вот этот незнакомец же человек. Пусть и гробовщик.
Синигами быстро обогнал незнакомца, изредка краем глаза выхватывая длинные белые волосы, и думал о том, как же ему скрыть факт наличия посланников смерти, забирающих души, если уж они себя выдали. Хотя как выдали… Они не хотели, чтобы их видели или слышали. А этот… человек увидел. Может, он немного… сумасшедший? Работать в похоронном агентстве и не свихнуться – это талант. Он мог бы легко  увести человека в другую сторону, но тот так резво рванул в строну трагедии, будто его уже звали все жители города в один голос или там раздавали бесплатное золото. Что же предпринять? Выиграть бы хотя бы минуту… Хотя бы мгновение – и дело сделано. К тому же, на крыше соседнего здания уже мелькнула черная тень, заинтересованная происходящим.
Когда они уже оказались в толпе, а гробовщик охотно расталкивал людей от места происшествия, хотя это должна делать полиция, Алан не выдержал и, заметив озорные золотые кудряшки на голове очередного незнакомца, бросился к седоволосому человеку, хватая его за руку и дергая на себя. Да так резко, что очки чуть не слетели с лица. Вот был бы номер, когда он искал бы их среди толпы, полуслепой и растерянный. Раньше он бы никогда такого себе не позволил бы, но что-то предпринять нужно было немедленно, пока начинающий жнец с копной золотых кудряшек вникнет, что же он должен делать с человеческой душой.
- Боже, какая радость, что Вы здесь!- став осязаемым для всех, выкрикнул Алан, чтобы его услышали окружающие. Люди, находящиеся рядом, слишком заняты, чтобы заметить человека, появившегося среди толпы из неоткуда, особенно с такой неприметной внешностью, как у шатена. Развернув гробовщика к себе, он закрыл ему обзор, бросаясь в руки, прямо как давеча это сделал сам странный незнакомец.- Я уж не знал, куда бежать! Сколько стоят Ваши услуги?! Вы же кровь смоете?!- понимая, что несет полный бред, спиной ощутил, как пленка вырвалась из тела и была поглощена синигамским оружием, но концерт заканчивать не собирался. Пускай он не умел скрывать свои собственные эмоции, зато уж выдавать превосходный перфоменс с чувством, толком и расстановкой проще некуда. У него был припасен еще один трюк, если это не сработает. Он надеялся, что другие его поддержат, но пока даже мистер Фаррелл не спешил поддержать спектакль, так что приходилось кричать громче, а эмоции играть за троих. Он судорожно вцепился в плечи незнакомца в черном балахоне, будто тот и правда был его последней надеждой.- Боже, горе-то какое!!!
Да, похоже, он такой же ненормальный, как и тот, кого он сейчас тряс. Но это не важно. А вот когда придет его время жатвы, будет очень тяжело, если директор похоронного бюро немедленно не уйдет.

- Может, еще рано для похоронного агентства?- вопрос полетел в спину, заставив широко ухмыльнуться. Однако, стоит отметить, что юному дарованию очень повезло, что этой ухмылки он не видел, иначе точно испытал шок. В конце концов, Гробовщик знал точно - человек, угодивший под несущийся с такой скоростью дилижанс должен быть мертв. Да и криков пострадавшего что-то не было слышно. Люди, надо сказать, не слишком-то и мешали пробираться. Видя черное одеяние и уже многим примелькавшуюся помятую шляпу, они запоздало расступались, перешептываясь о чем-то своем. Привычно протолкавшись сквозь не особенно сопротивляющуюся толпу, мужчина ненадолго замер. Было интересно, что предпримут эти двое жнецов. В конц концов, их задача собрать душу по списку. Нет, особенно сильно мешать он не станет, но и задачу облегчать не будет. Впрочем, долго ему стоять не пришлось, как и созерцать тело бездыханной молодой женщины, угодившей под телегу. Юный жнец, с которым беседовал Артмаэль, вдруг ухватил его за руку, дергая ее изо всех сил, и развернул к себе. Надо порадоваться, что схватил он его за запястье, прикрытое тканью, не то наверняка бы были вопросы потом - от чего этот смертный настолько же холодный, насколько холодны и сами жнецы. Осторожность подрастающего поколения порадовала.
Произошедшее далее он охарактеризовал бы скорее как цирковое представление. При чем не самое удачно выбранное, но от того не менее смешное.
- Боже, горе-то какое!!! - пожалуй, это было слишком для Алана, сыграть натурально. Но он старался изо всех сил... Не его вина, что опыта не доставало.  Услышав однако истерические нотки в голосе юноши, бывший жнец поначалу было округлил глаза, а за тем самым неприличным образом расхохотался, вгоняя толпу в еще больший ступор. Впрочем, о его странностях в этом городе уже наслышаны. И знают его именно как сумасшедшего Гробовщика, который занимается странными делами и берет за них не менее странную плату. Смех.
Он даже не нашел в себе сил, чтобы ответить на массу вопросов, которые задавал бедолага, делая вид, что его это действительно заботит, только утирал навернувшиеся на глаза слезы, чувствуя, что вот вот задохнется от с трудом сдерживаемого нового приступа веселья. Знал бы этот юноша, с кем он разговаривает, наверняка бы не так себя вел.
- Конечно, я этим займусь, - всхлипывая выдавил Гробовщик, отсраняясь от мальчишки и краем глаза отмечая уже завершившего свою работу кучерявого парнишки. Что ж, уловка была плохой, но она определенно сработала. А забавно было бы уволочь тело с еще не отрезанной пленкой в бюро...
Люди ежились, стараясь не встречаться с ним взглядами, словно бы само по себе присутствие Гробовщика могло как-то дурно на них повлиять. Бывший жнец совсем было собрался вернуться к своей работе, как замер, услышав негромкое, наполненное недоверием и почти благоговением:
- Ах, это же вы! Господин Легендарный.
Попался? - мысль возникла так же стремительно, как и варианты того, как можно избавиться от всех случайных свидетелей его присутствия. В конце концов, можно будет попробовать списать этот инцидент на демонов, как минимум один в этом городе есть... Гробовщик мрачно поджал губы. Не хотелось раскрываться сейчас, слишком рано, еще не готовы его исследования, еще не завершена работа...
Однако, каково же было его удивление и облегчение, когда кучерявый мальчишка, собравший душу, схватил за руку его бывшего ученика... Практически так же, как его самого только что хватал Алан.
- Вы ошиблись.
Определенно, он стал напоминать кое-кого, о ком никому не стоит вспоминать, как о живом. Даже слишком похож.
Дальнейшую отповедь жнец уже не слушал. Только озадаченно прицокнул, наклоняясь над хорошенькой златокудрой девицей, даже после смерти не выпустившей из рук корзинку с яблоками. Такая напрасная спешка привела к такому печальному результату... Что ж, полиция найдет ее родню, а пока тело лучше подержать в холоде, дабы не пропало. будет жаль, если такая красота увянет. Игра в доктора и вовсе показалась Гробовщику чуть излишней, но, раз уж Артмаэль так решил - возражать бывший жнец не стал. Лишь молча закрыл покойнице глаза, краем уха улавливая, как его бывший ученик раздает указания.
- Телега находится перед бюро, - услужливо сообщил он, поднимая голову и одаривая "добровольцев" наидобрейшей из своих улыбочек.
Обоих сдуло почти мгновенно.
- Так он врач? - поинтересовался бывший Легендарный, подходя к Алану, - Знаете, у меня иногда пошаливают нервишки... Вы видно его ученик? Или пациент? - совершенно серьезно поинтересовался он, - Раньше я был очень спокойным, вот как он. А теперь вот постоянно какие-то стрессы... - он искоса посмотрел на Фаррелла и кучерявого блондина, - Вы ужасно эмоциональный юноша. В работе врача это немного вредно. Начинаешь относиться к пациентам иначе, слишком привязываешься, пока наблюдаешь за течением их болезни... Да и коллеги, опять же. Никогда не знаешь, какая беда случится на работе. Будьте спокойнее, тогда, вам станет легче смириться с тем, что каждый из нас смертен. Ничто не вечно под этим солнцем, - на первый взгляд он, конечно, нес полную чушь... Вот только что в работе жнеца, что в работе врача - все тесно связано со смертью и чужими жизнями. Он мог бы сказать еще многое, но его повозка, запряженная парой черных кобылок, уже подъезжала к месту происшествия. Выкрашенный черным погребальный диллижанс с алой обивкой, выкатился из переулка, - Что же, помогите старику погрузить несчастную в ее последний экипаж, - жнец мягко улыбнулся, вновь склоняясь к золотоволосой покойнице, - И... я приглашаю вас на чай. Вы ведь не откажете старику в удовольствии побеседовать хоть пол часа с умными людьми? Когда-то и я был врачом, - он бросил внимательный взгляд из под седой челки сначала на одного а за тем на второго жнецов, ожидая их ответа.

Оставлять Артмаэля с незнакомым человеком не совсем нормального склада ума не хотелось совершенно, но работа есть работа. Он не может жертвовать своими обязанностями ради другого жнеца, которого некому развлекать в новой обстановке. Потому пришлось поступить не совсем правильно, бросая спутника с трупом девушки и странным стариком. Но Артмаэль прекрасный жнец и к тому же ликвидатор, так что беспокоиться не о чем, даже если их атакует демон. Хотелось верить, что подобного не произойдет.
- Вы ведь непременно присоединитесь к нам?- спросил этот самый человек, готовый вести повозку.- Бюро находится в конце того переулка.
Алан его почти не слушал. Он тоже не был идиотом, да и в мире людей был чаще, чем остальные жнецы, так что до него тоже доходили слухи о странном похоронном бюро и не менее странном владельце этого бюро. Найти его не составит труда, в этой части Лондона не так и много агентств, занимающихся подобным черным делом. Кивнув собеседнику, бывший стажер бросил последний взгляд на мистера Фаррелла и поспешил скрыться из виду, передвигаясь совсем как обычный человек. Некая черная тень мелькнула среди крыш, но жнецу никогда было уделить ей внимание. Это могло быть что угодно, от кошки до обмана зрения в темноте, а он и так слишком выбился из графика, потому что сегодня звезды явно издевались над ним, посылая самых экстравагантных личностей Лондона и мира синигами.
Нужный дилижанс нашелся очень быстро, слишком уж он выделялся среди серых пустых улиц. Цокот копыт до смерти уставших лошадей раздавался по всей улице, а с высоты четырехэтажного дома легко можно было рассмотреть, куда он направляется. К аптекарю, который, к сожалению, уже давно закрыл свою лавку и видит седьмой сон. Удивительная штука судьба. Сколько раз Алан бывал в этой лавке, забирая души смертельно больных людей, сколько минут провел в молчании, незаметно и неосязаемо стоя рядом с опустившим голову отчаявшимся доктором, сколько раз сдерживал себя, чтобы не коснуться в ободряющем жесте плеча старого врача. А теперь снова. Но аптекарь этого не увидит.
Лошади замерли недалеко от лавки, причем поводья так сильно дернули, что одной кобыле, кажется, сломали шею, потому что она опустилась на каменную дорогу и больше не поднялась. Вторая встревожено и судорожно пыталась отдышаться. Возница – высокий и очень толстый мужчина в черном, едва встал со ступеньки и тоже упал на дорогу, после чего пополз в сторону аптеки. Почему-то эта сцена вызвала жалость. Так хотел сохранить свою жизнь, продолжая обсчитывать клиентов и наедаясь каждый день, что даже не заметил, что лишил жизни невинную девушку и даже одну лошадь. Смерть, какой фарс.
Алан лишь считаные мгновения наблюдал за этой картиной и, спокойно сделав шаг за край, нырнул в темноту узкой лондоской улочки. Мужчина кряхтел и полз, не зная, что это его последние мгновения. Легкой дойдя до своей цели, диспетчер призвал верную глефу и замер, сам не зная почему. Может, хотел, чтобы его заметили? Неизвестно.
- А…- мужчина протянул руку к запертой двери, до которой ему не суждено было добраться и, другой продолжая сжимать резаную рану на животе, упал прямо лицом в засохшую грязь. Юный жнец уже готов был совершить замах, как за ним мелькнула тень.
- Ну чего ж так-то?- спросил какой-то грубоватый голос за спиной, и пространство вокруг заполнил удушающий запах серы.- Без обид, парень, он мой.
Алану и не надо было оборачиваться, чтобы увидеть стоящего за ним демона. Годы тренировок и учений не прошли зря. Уже через мгновение он бросился на новоприбывшего, намереваясь одним ударом закончить все.
- Эй! Все по-честному!-  воскликнул демон, отражая удар чем-то острым и длинным.- Я его по всему городу гнал!- тон прямо как у раздосадованного ребенка, у которого отняли то, что он очень хотел получить.
- Мерзкий демон…- прошипел Алан, пытаясь пробить защиту порождения ада, которой оказались скрещенные руки, очень похожие на передние лапы богомола – такие же заостренные, согнутые и сильные.
- Ну чего ты!- демон подался вперед, но жнец быстро отскочил и, делая отточенный выпад, полосонул его по спине.- Ах! Мразь! Я ж по-хорошему хотел!
Забыв об умирающем, исчадье ада, бешено размахивая острыми конечностями, бросился на Алана, намереваясь исполосовать его. Но синигами быстро скинул руку с глефой и, поставив блок, предотвратил резкий удар, от чего на его плече и лопатке остался лишь тонкий длинный порез. Резкий взмах, и рука демона превращается в пыль, а улица сотрясается от гневного рыка.
- Мра-а-азь!- закричал противник, бросаясь на диспетчера. Одной рукой он ничего сделать не мог, но почему-то ударов стало еще больше, от чего лицо бывшего стажера покрылось мелкими и не очень мелкими ранами, едва отводя лезвия от себя и не давая снести себе голову. Видимо, демон совсем неопытный или совсем ослеплен от своей мощи, потому что совершал слишком много ошибок, которые могли стоить ему жизни, да и уступал тоже не очень опытному в боях жнецу.- Порву!
Очки, так сильно ценимые в кругах жнецов, от очередного резкого удара оказались на земле, мягко приземлившись в сухую грязь. Но выбора не было, потому Алан быстро бросился вперед, сильно рискуя быть убитым, и вонзил глефу прямо в грудь демона до самого древка. Адская тварь замерла, что позволило шатену сильнее вонзить оружие в тело противника, после чего почувствовал, как правую ногу от бедра до самой лодыжки прожгло нестерпимой болью, словно раскаленным кнутом ударили. Сжав зубы и тихо застонав от боли, Алан оттолкнул порождение ада от себя и, едва различая растворяющийся силуэт, упал на колени, хватаясь за свежую рану. Лицо, левая рука и правая нога болели нещадно, да и все тело было от того, что он потратил слишком много сил, так что даже стало трудно дышать. Понимая, что он и так порядком задержался и ему придется объясняться, почему произошла такая ошибка, Алан все же нашел в себе силы и, стараясь сфокусировать взгляд на жертве, которая уже доползла до ступенек, ведущих в лавку аптекаря, оставляя кровавый след от раны, нанесенной демоном, перехватил глефу и направился к мужчине. Забрать душу аккуратно не получилось, но пленка почти покорно выстроилась перед ним, поглощаемая оружием жнеца. Карды пробегами мимо, почти неразличимые, но некоторых кусков все же не было. Наверное, демон постарался. А может, просто Алан уже постепенно теряет сознание, так как круги перед глазами становятся непроглядно черными.
Вновь опустившись на колени, и даже не имея возможности книгу достать, диспетчер долго собирался с духом, понимая, что его уже давно заждались. Бой с демоном не занял много времени, да и раны далеко не смертельные, но пора уходить, да еще и очки найти. Они оказались недалеко от дилижанса, да и почти не испачкались. Так что Алан, в который раз за последние три минуты поблагодарил удачу за то, что демон оказался таким слабым, что даже диспетчер смог его одолеть, за то, что раны не смертельные, за то, что оружие не подвело, за то, что удалось без очков забрать душу, за то, что душа недолго сопротивлялась, за то, что очки нашлись быстрее, чем он предполагал… Два демона за смену, задержка и, скорее всего, наказание от начальства, три почти невменяемых новых знакомства и раны, но удача на его стороне.
Все же собравшись с силами, бывший стажер сделал запись и, вновь убедившись, что кто-то наверху за него сегодня хлопочет, с удовольствием отметил, что остался всего один человек и тот умрет через два часа. Еще много времени. Можно прийти в себя. Только вот как появиться перед новыми знакомыми в таком виде?
Кое-как обтерев лицо чистым платком и, насколько возможно, вытерев остановившуюся кровь с остальных ран, Алан поднялся и медленно, почти держась за стены, направился к злосчастному переулку, к похоронному бюро. Конечно, экипаж уже давно стоял здесь, а в маленьких зашторенных окошках на двери все же был заметен мягкий свет. Оставалось надеяться, что Артмаэлю повезло больше, чем ему.
Ах, если бы только рассказать Эрику о том, что он сегодня сделал! Похвастаться тем, что его затянувшаяся стажировка не прошла даром. Что он не зря выбрал этот путь и уже кое-что может сам, пусть и с потерями. И душу не отдал!
Стараясь сделать как можно более непринужденный и беззаботный вид, Алан тихо отворил дверь, однако звонкий колокольчик выдал его. Но заставило его лицо вытянуться точно не это, а та картина, что предстала перед ним. Ноги почему-то подкосились, лицо, и без того пытающее от мелких порезов, внезапно вспыхнуло еще сильнее и, если бы не возможность быстро оказаться на каком-то месте для сидения, ведь жнец не сразу понял, что оказался сидящим на гробу, то точно бы рухнул на пороге. Полуобнаженный мистер Фаррелл сидел перед владельцем бюро, ничуть не испытывая стыда, а тот занимался его рассеченной бровью. Такое потрясение даже отвлекло внимание Алана от того, что повязки на оголенном торсе пропитаны кровью.
- Присаживайтесь, я закончу вот тут и поставлю чайник. В урночке на столе печенье,- проговорил хозяин бюро, кивая куда-то в сторону, только диспетчер внезапно почувствовал головокружение, сильную жажду и тяжесть во всем теле, так что даже язык не в состоянии был подняться – верный признак того, что он потерял много крови, хотя раны и затягивались.
- Шпашибо,- проговорил шатен, хотя его речь напоминала речь очень пьяного человека, изо всех сил стараясь держать тело в сидячем положении, хотя очень было велико желание распластаться прямо на том, на чем он сидел, а еще лучше просто лечь внутрь и не проснуться. И смерть с ней, последней жертвой на сегодня.
И зачем он вообще сюда пришел, если можно было бы спокойно отсидеться, набраться сил, забрать последнюю душу, выполнить задание, закрыть смену и, забыв обо всем и всех, отправиться тихонько умирать домой. Но нет, обещался ведь, что придет... Вот и пришел.

- Вы же сами сказали — о ваши острые кости, - а колкостей у него не убавилось, как и желания подтрунивать над не молодым на вид человеком.
- Да да... конечно... - фыркнул Гробовщик, тем не менее весьма сноровисто расправляясь с неожиданно подвернувшейся "жертвой" лечения. И, хотя так и подмывало попенять за удар по шее и то, что теперь та немного ныла, бывший Легендарный смолчал.
Явление Хампфриза он не оставил незамеченным окончательно. В конце концов, двигался тот, будто пьяный, хоть алкоголем от него и не пахло. Да и выглядел молодой жнец не самым лучшим образом. Бледноват даже для типично не смуглых сотрудников департамента. А уж что говорить о запахе крови...
- Шпашибо, - поблагодарив, юное дарование почти что брякнулось на свежеотполированный гроб... Благо хоть сохранило сидячее положение. И то хорошо. Раз есть воля которая удерживает сидя, не все еще пропало. Из мальчишки будет толк. Сам того не замечая, хозяин бюро машинально, по привычке оценивал встреченного им жнеца, словно продолжал наставлять молодежь на редких лекциях о том, что значит принять косу и как правильно относиться к своей работе... И ведь такая все это чепуха, если вдуматься... Все зависит от склада характера и взгляда на свое бытие. Не более.
Широкая
Вот ведь досада... как бы отмывать или лак снимать не пришлось... - машинально отметил владелец бюро, наконец отпуская Артмаэля и поворачиваясь к его компаньону.
- И так... Чьи острые кости Вас поранили, молодой человек? - даже не собираясь слушать возражений, седоволосый хозяин заведения направился к развалившемуся на его товаре гостю, - Я даже так вижу, что вы определенно с кем-то повздорили... Теперь это модно у докторов, получать ранения в процессе работы? Что ж вы за врачи такие, - хотелось добавить, что из рук вон никакие, если умудряются так легко попадаться, но он снова смолчал. Язвительность, будь она не ладна, просыпалась в нем крайне не вовремя. Возможно, причиной было хорошее настроение от того, что удалось встретить живым того, кого давно причислил к погибшим. Цепочка с памятными медальонами звякнула о лакированное дерево, когда Гробовщик наклонился над Аланом, бесцеремонно же стаскивая с него пиджак. Раны, надо сказать, были получены не смертельные. Но довольно глубокие. Если бы его обучением занимался он сам, давно дал бы подзатыльник. А так, хотелось наградить им того, кто не подготовил мальчишку к встречам с неизбежным. Впрочем, со вторым пациентом он управился довольно быстро. Как видно, руки не утратили сноровки. Даже не видя четко, Гробовщик вполне способен был справляться с такими мелочами...
- Что же вы так неосторожно... В следующий раз, если на вас нападут хулиганы, если это конечно были они, зовите полицию, - нахмурился он, отходя к своему столу и принимаясь за чайную "церемонию". Обоим гостям достались колбы с янтарной пахучей жидкостью. Сорт, надо сказать, был отменный. Не элитный, конечно, но с некоторым приятным цветочным ароматом.
- У вас, весьма интересный вкус. - бывший жнец протянул гостю колбу и едва не выронил ее сам, рассматривая знакомую черную оправу. Уникальную, изготовленную под заказ специально для него. Оправу, которую считал безнадежно утерянной. Губы сами по себе растянулись в еще более широкую усмешку, так странно искаверкавшую изуродованное шрамом лицо.
- Вы тоже так считаете, мистер Хампфриз?  - протягивая колбу юноше, спросил седоволосый, - Вкус у меня вполне себе нормальный для того, кто работает с мертвецами... В конце концов, им это уже не нужно, а мне в свое время помогло спасти немало жизней... - заявил Гробовщик, прошествовав по комнате и взгромоздившись на столешницу, - Вот это сердце, на которое вы смотрите, принадлежит несчастной девушке, которая умерла от сердечного приступа. У нее редкое отклонение от нормы. Видите? Вон там, - длинный палец с не менее длинным ногтем описал в воздухе контур сердца, - у бедняжки не развит один из клапанов в сердечной мышце. Она переволновалась и... некому было ее спасти... А всего то и нужно было стимулировать сердечко, чтобы оно снова скоратилось... - с сожалением пояснил Гробовщик.
Просьба Фаррэла вызвала легкое недоумение. Однако, подумав, бывший жнец кивнул.
- Для особенной персоны, значит... Хотите настоящие, или же сделать такие, которые не увянут вовсе? - поинтересовался он, мгновенно становясь серьезным, - В искуственных цветах тоже есть своя прелесть... - задумчиво сообщил мужчина, делая глоток чая из своей колбы и выуживая из урны печенье в форме косточки, - Разумеется, я посодействую вам в такой мелочи. Вы ведь помогли мне доставить бедняжку, попавшую под диллижанс. Сам бы я вряд ли сумел все сделать быстро, - вновь беззаботно, словно и не о покойниках тут идет речь отозвался Гробовщик, - Как вам печенье? - поворачиваясь к Алану улыбнулся седоволосый, - Иногда бывает слишком соленое... Я не такой уж мастер выпечки.. Но вроде бы еще никто не жаловался.

Отредактировано Undertaker (2017-10-02 20:00:03)

Удивительно, как порой бывают наивны взрослые. Порой, глядя на человека, или не только человека, который чуть моложе, так сразу снисходительное и наставническое поведение, будто этого молодого нужно обязательно научить жизни. Будто он ничего не знает, не умеет и не может без посторонней помощи. Будто без наставника вообще ни на что не способен.
Такое Алан встречал и в Академии, и во время стажировки, и сейчас. Потому из всего огромного потока неинтересных  жнецов, Эрик выделялся своим спокойствием и холоднокровием. Он относился к Алану не как к младенцу-несмышленышу, а именно как к тому, кто что-то знает и умеет. Все же быть одним из лучших выпускников Академии на потоке что-то да значит. Он тоже что-то знает и умеет.
Но почему-то все считали своим долгом пытаться научить бывшего стажера жизни, считали, что обязаны защищать и оберегать малыша, ведь он сам о себе позаботиться не может. Без посторонней помощи вряд ли сможет постоять за себя или излечится. Сколько раз он уже сам выпутывался из переделок, пускай от демонов пока не страдал так сильно, но уж что касательно боли, он умел быть сильным, когда надо и, стиснув зубы, идти вперед, оставляя визуальный кровавый след за собой.
Эти жнецы не знали его, не знали его историю и не знали, через что он уже прошел, чтобы теперь сидеть вот так, с заплетающимся языком и чаем в руках. Чтобы снова улыбаться и дышать, снова смотреть на мир и встречать новых людей. А их забота просто умиляла.  Да, юный жнец испытывал некоторые трудности, ему было неудобно и немного больно, но точно он чувствовал себя не как умирающий. Он смог, хотя раньше не представлял себе такой итог, многие стажеры и новички без прикрытия выходили из драки с демонами с куда более серьезными увечьями, так что его царапины – это ерунда. Он нуждался лишь в небольшом отдыхе – просто немного отдохнуть, перевести дух, привести себя в порядок и отправиться выполнять свою работу. Не первый демон и точно не последний. И ему больше ничего не угрожало, да и раны не серьезные. Шатен больше беспокоился за то, чтобы новые знакомые не заметили его отметин, особенно возле сердца, и не стали задавать лишние вопросы, на которые он бы не смог дать внятный ответ.
На плечи упал тяжелый теплый плащ, принадлежащий мистеру Фарреллу, и Алан внезапно понял, что по легенде сейчас должен дрожать от холода и боли. У нормальных живых людей не бывает повышенной регенерации, да и болят раны в разы дольше. Он смог лишь повернуть голову и, чтобы не упал плащ, ощутил легкую боль в районе плеча, когда поднял руки и придержал его. Терпимо, особенно учитывая, как такие раны болят у смертных, а у него уже кровь давно идти перестала. Слегка улыбнулся, наверное, благодарно.
Почему-то сейчас в глаза попалось внешнее, и не только, сходство между чудаковатым владельцем похоронного бюро и своим недавним знакомым. Оба с серебряными волосами, да и повадки чем-то похожи. Видимо, и мыслят одинаково, потому что, продолжая беседовать о розах и быстротечности жизни, начали предпринимать попытки уложить Алана спать, наверное, для того, чтобы он восстановился.
- Обязательно заварю для вас в следующий раз. Похоже, у вас легкий стресс. После встречи с буйными такое бывает,- проговорил гробовщик, и его голос становился все тише и тише.
Как будто следующий раз будет,- мысленно ответил Алан, понимая, что такое вслух сказать не может, да и возвращаться сюда не очень горит желанием. К тому же, скоро он закончит работу и, попрощавшись с новым знакомым, Артмаэлем, вернется в свой дом.
- Спасибо,- скорее инстинктивно проговорил юный жнец, потому что надо что-то сказать и не казаться слишком бестактным. Эрик часто посмеивался над стажером, постоянно повторяя, что Алан может извиняться или благодарить по нескольку раз за минуту.
-Отдохните слегка. Вам полезно...- продолжал странный старик, укладывая шатена в пустой и чистый гроб. Алану хотелось от души посмеяться, ведь после такого его рассказ казался еще более странным.
Сначала я сам сразил агрессивного демона, был ранен, попил чаю из колбы в похоронном бюро, а потом меня уложили спать в гробу,- даже мысленно произнеся такую фразу, бывший стажер едва сдержал истерику, закусив язык внутри закрытого рта. Внешне он старался выглядеть спокойным.
Что ж, оставалось лишь пожать плечами и, веря, что в его игру поверят, Алан послушно лег в гроб, даже руки сложил для пущей убедительности, после чего снова едва не засмеялся. Увидь его кто-нибудь в таком виде, точно бы истерики не избежать. Страдая от постоянных болей в сердце, порой просыпаясь глубокой ночью в лазарете, он старался представить себя мертвым, в гробу, даже видел себя со стороны точно в такой позе, хотя не был уверен, что жнецов так хоронят и на них распространяются человеческие обычаи, но не мог сейчас даже представить, как он выглядит. В крови, ранах, чужом пальто среди белых простыней и подушечек.
Притвориться спящим было легко, особенно учитывая, что за ним никто не наблюдал. Пусть думают, что удалось. Взрослые на удивление наивны.
- Ему бы стоило пройти подготовку у санитаров, что работают с особыми пациентами, иначе какой-нибудь больной его просто убьет...- ответил гробовщик своему собеседнику, и так и хотелось ему сказать все, что он думает и что он знает. Что может и без наставлений понять, что его боевая подготовка оставляет желать лучшего.
Когда зашел разговор за девушку, которая погибла под колесами дилижанса, которым управлял гонимый демоном раненый человек, Алан вновь ощутил прилив жалости и стыда, ведь совсем забыл о ней, прямо как те, что в темном переулке охали над телом.  Хотя, судя по тому мистера Фаррелла, его мало волновала судьба жертвы, скорее просто игра в человека и обмен дежурными фразами.
Юный жнец улыбнулся, когда представил, как отреагирует полиция на того, кто в крови спит в гробу и как потом они будут это объяснять, хотя он был уверен, что все еще не видим для людей.
Однако очень скоро разговор перешел на более занимательные темы. 
- Я планировал побеседовать с вами, если не возражаете, - мужчина ухмыльнулся,- Ваша манера держаться выдает в вас человека рассудительного и спокойного... Вы всегда были таким?
Ответ Артмаэля очень интересовал Алана, потому он, держа глаза закрытыми, старался уловить на слух даже малейший шорох, чтобы ничего не пропустить.

- Пожалуй, я бы мог обучить его некоторым вещам, но я не беру учеников, - Гробовщик изгибает бровь, чувствуя престранное и довольно неприятное дежавю. Когда-то и он сам говорил ровно те же самые слова.
Неужели дошел до той кондиции, когда весь цинизм ситуации становится явным? - бывший Легендарный с трудом подавил не веселый горьковатый смех, оставивший неприятный осадок где-то там, где, как принято считать, находится сердце, а заодно, как считают люди, душа, - Насколько же много я пропустил...
- Какое совпадение! - тем не менее произнес владелец бюро, взмахивая длинным рукавом своего одеяния, - Я тоже не брал учеников, когда был практикующим врачом. Иногда жалею об этом. Было достаточно юных дарований, которым я мог бы помочь, возьми я на себя ответственность... Кто знает, возможно они даже могли бы стать новыми легендами... - задумчиво протянул он, качая головой и рассеяно отстукивая пальцами по столешнице какой-то бредовый мотивчик услышанной давным давно песни, - Однако, сейчас этого уже не узнать. Ведь если не пробовать - не сможешь потом сказать ничего с уверенностью, - все же позволив себе глухой смешок, седоволосый жнец скосил взгляд в сторону гроба, в который уложил мистера Хампфриза. Юный жнец или хорошо притворялся, или же действительно дремал. Проверять Гробовщик не стал.
Слова Артмаэля он слушал на диво внимательно, позабыв о стоящем на столе остывшем чае, печенье и прочем. Не то чтобы тот пролил хоть толику света на причины столь резкой перемены, одно, правда, было очевидно - жизнь потрепала его не хуже, чем самого Легендарного.
- У каждого из нас в жизни происходят разные вещи. Одни наполняют душу сладким трепетом, иные походят на оживший кошмар. Вторые способны нагрянуть внезапно, накрывая с головой, подобно штормовой волне. Остается лишь два варианта — пойти ко дну или пытаться выплыть. До сих пор не могу сказать, что из этого выбрал я.
Гробовщик понимающе кивнул и предпочел оставить эту реплику без ответа, в который раз соскальзывая со своего места и, на удивление бесшумно, для таких-то каблуков, пересек комнату, остановился только подле скелета с бутоньеркой в грудной клетке, подумав, снял мятый циллиндр и водрузил его на лысый череп Жозефины. За каждым словом и каждым взглядом обычно кроется причина, целая история. Какая история кроется за мистером Хампфризом, тихим и едва дышащим в гробу у дальней стены? Какая история кроется за пустыми глазницами и оскалом-улыбкой Жозефины, за смеженными веками покойницы в подвале морга? Кто знает? Соблазн узнать всегда велик. Настолько велик, что даже чешутся руки. Тем более, что ему не все равно.
- Почему вас вдруг заинтересовала моя скромная персона? - бывший Легендарный медленно оборачивается, глядя сквозь серебристые длинные пряди волос на собеседника, в тусклом свете лампы еще больше напоминающего его собственное отражение, только более юное. Словно взгляд в кривое зеркало.
Так вот каким я был? - запоздало, со злым весельем думает он. А вслух произносит только:
- Вы напоминаете мне одного... старого друга, - позволив себе легкую усмешку сообщил мужчина, - Я давно его не видел.
Потому заинтересовался. Талантливый был доктор. Самоотверженный. Во всем старался дойти до совершенства. Даже тогда, когда ситуации были почти безнадежные - не сдавался, - пожав плечами, Гробовщик кивнул в сторону "спящего" юного жнеца, - Как ваш коллега, только более разговорчивый и жизнерадостный.
Следующий вопрос и вовсе поставил почти в тупик. Ответить на него можно было многое, если бы он мог сказать правду. Однако же, это могло привести к довольно серьезным проблемам. В конце концов, он мгновенно из Легендарного жнеца превратится в опасного отступника, если кто-то в Департаменте  прознает о его маленьком исследовании...
- Необычный вид деятельности? Это ведь очевидно, - Гробовщик задумчиво поправил слегка смятые искусственные цветы, приделанные проволокой к ребру Жозефины, а за тем, подхватив ее, почти ничего не весящую, развернул "лицом" к Фарреллу и, двигая ее челюстью, сообщил:
- Причина всегда одна, мистер Фаррелл. Смерть дорогих нам людей оставляет весомый отпечаток на нас, - в полумраке офиса Гробовщика пустые впадины глазниц скелета казались зияющими провалами в никуда. Да и сам владелец бюро без своего головного убора выглядел эдаким привидением, - Я уже говорил, что я был практикующим врачом, не так ли? Но, как бы это не было странно - меня будто преследовала смерть... Не осталось никого из тех, кого бы я знал и кого я ценил. И я решил уступить этой настойчивой даме. Раз она так любит меня, стоит ответить ей взаимностью. Довольно простая история, не находите? Ничего особенного. Я всего лишь покорился воле судьбы и решил делать то, что у меня получается не хуже, чем лечить, - он рассмеялся, почти искренне, махнул кистью Жозефины, лишенной плоти и кости глухо клацнули друг о друга. Разумеется, так с ходу и не определишь, муляж это, или же настоящие? Да и сам Гробовщик, если его кто спросит об этом, только тихо фыркнет, но промолчит.
- Как считаете, прав ли я в своем решении? - хитро прищурившись и изогнув губы в усмешке спросил бывший жнец, возвращая скелет на место.